Новости Донецка и области

8 ноября 2015 года

Государство и революция: как Порошенко и Коломойский живут по Ленину

Порошенко-Коломойский

31 октября спецслужбы задерживают лидера партии УКРОП Геннадия Корбана. Политикум снова расколот. В стане бизнесмена Игоря Коломойского (и, что самое важное, в среде обычных граждан тоже) спрашивают: почему только Корбан в СИЗО?

Команда президента Петра Порошенко отвечает: с кого-то нужно начать. И радует оппонентов: ждите новых арестов. В сущности, дело Корбана уходит на второй план. Виновен, не виновен - какая разница? Главное - схватка двух олигархов, владельцев «Приват» и Roshen. Это печально, но познавательно. Красивые слова об общенародном государстве или примате права тают как мираж, зато незыблемо ленинское: государство - машина насилия и право - воля господствующего класса

Государство и революция

В истории революций есть тенденция: героизм сменяет реставрация. В философии это назвали бы законом. Но достаточно слова «тенденция» - нечто, что может не наблюдаться, однако часто наблюдается.

В канун октября 1917-го Ленин пишет брошюру «Государство и революция», условно в ней две части - «темное прошлое» и «светлое будущее». В будущем государство отмирает, уступает место обществу как вольному общению граждан. Это - неожиданный тезис, поскольку в наши дни кончина Октября затмевает его начало. Но начало полезно вспомнить: любой революцией движет тяга к свободе, но не всегда свобода завершает трудный путь. Проще говоря: дух волонтерства, добровольческих батальонов не чужд людям 1917-го настолько, что вожди вынуждены с ним мириться и называть «великим почином».

В прошлом, в буржуазном мире, свободы самоорганизации нет, а есть государство, или, по Ленину, машина насилия в руках правящего класса. Этот тезис заявлен как критика капитализма, поэтому все советское время он - часть пропаганды. Трудность в том, что новое, постреволюционное государство - такая же «машина насилия», даже хуже. Получается, разрыв теории и практики, т. е. «светлое будущее», в сущности, и есть «темное прошлое».

Парадокс в том, что «ленинопад» (в широком смысле) возвращает жизнь назад, в мир капитала. В этом мире тезис «буржуазная демократия - фиговый листок на теле диктатуры капитала» уже не вызывает улыбку, как в 1970-е. Тот же Порошенко - классический пример крупного капитала у политического руля.

Это не упрек Порошенко, поскольку в марксизме нет морали: все игроки - лишь персонифицированные социальные силы, действующие по предопределенной логике. Будь президентом Коломойский, трудно было бы группе Roshen. Иначе: Порошенко походит на Януковича не потому, что плох, а потому, что занял место «попередника» в устойчивой системе, которую не смогла демонтировать революция.

Трансэкономика

Опыт Запада, как у нас думают, опровергает Ленина. Но Запад об этом не знает. Бодрийяр (гуру постмодерна. - Ред.) продолжает ленинское «политика - концентрированное выражение экономики» в тезисе о трансэкономике. Приставка «транс» означает выход экономики за свои границы: экономика везде, во всех щелях - в политике, искусстве, сексе.

«Все во всем» постмодерна работает в Украине. Вот арест Корбана. Это - экономика, наступление на группу «Приват». И политика: «чистая политика», настаивает глава этой группы. И право: Корбан нарушает закон. И мораль: почему сажают людей проукраинского олигарха, хотя можно начать с регионалов? Все это есть в деле, реальность складывается из кусочков. Вероятно, в приемной Корбана задерживают людей, чтобы надавить на них, и, вероятно, это замечают после (а не до) отставки Корбана из ОГА. В основании же мозаики - экономика: без «Приват» и Roshen не было бы брендов «УКРОП» и «Солидарность», а значит, борьбы между ними.

СМИ публикуют разные отзывы о Корбане. Депутат от «Солидарности» Сергей Лещенко заявляет: «Корбан - не политик, посмотрите статьи УК, захват или удержание заложника». С ним спорит спикер еврейской общины Днепропетровска Олег Ростовцев: «Корбан - великий благотворитель». Каждый думает, что указанный им факт исчерпывает дело. Но дело в том, что все эти факты не исключают друг друга. Поэтому взять чью-то сторону трудно: каждый озвучивает часть правды.

Выбор «за» или «против» Корбана не сделать, исходя из абсолютной истины. На помощь приходит интерес - от корыстного (с какой группой я связан?) до общественного (что сейчас лучше для свободы?). В последнем случае: пусть дело Корбана не «чистая политика», но для демократии лучше, чтобы у Порошенко были оппоненты. Отсюда соцсети скорее за Корбана.

Бег по кругу

Запад не отменяет экономику в политике, т. е. трансэкономику, но вырабатывает правила игры с участием нескольких команд. Недавний скандал с почтовым ящиком Хиллари Клинтон показал, что бывает сложно определить, выражает письмо интересы США или Фонда Клинтонов. К примеру, Госдеп выслушивает чье-то мнение, а фонд получает взнос. Но к кормушке, к должности в Госдепе, Белом доме уже стоит очередь. Эта регулярность в смене игроков гарантирует их джентльменское поведение друг к другу - и во власти, и вне власти.

Экономика может служить сдерживающим фактором. В сущности, нежелание Порошенко продать Roshen - это хорошо, поскольку выражает готовность президента в будущем вернуться в частную жизнь. Многие диктаторы - диктаторы поневоле, им просто некуда уходить. Понятно, что возврат в частную жизнь зависит от джентльменского отношения к конкурентам и оппозиции во времена власти. Вот тут Украину подстерегает опасность: переступи Порошенко некую красную черту и его президентство станет пожизненным.

Эту истину без прикрас выражают африканские президенты в своих интервью: «Я бы не пошел на третий срок, - делится президент Конго (ДРК), - но иначе жизни не будет».

Плохо, когда экономика теряет значение и основой мозаики «все во всем» становится власть, в пределе - армия. Дело в том, что президент Порошенко уже не ограничен Roshen, он может использовать армию, что, кстати, и делает, вводя военную технику в Днепропетровск. И тут уже маячит возможность конкуренции силы, а не капитала или партий. Такое балансирование на грани красной черты создает риск превращения Украины в одну из стран, где президенты не уходят, потому что «иначе жизни не будет».

politeka.net